- Зачем? Ты же знаешь, что я смотаюсь отсюда, когда возьму то, что мне нужно, - я никак не могла приладить одной рукой повязку на другой и Сандо, цокнув языком, выхватил у меня бинт. – Дай сюда, деревня.

- Сам ты! – проворчала я и тут же присмирела. Он ловко обмотал мою руку и, наклонившись, зубами надорвал край перевязи, чтобы оторвать от остального бинта и завязать узелок. – Знаешь, в тебе много хорошего.

- И что же? – ухмыльнулся Сандо, заканчивая медпомощь.

- Всё, что настоящее. Что ты не пытаешься прятать под искусственным собой. Тем, каким ты не являешься.

- Не умничай, ради Бога! – свел он брови к носу и отступил на шаг, уперев руки в бока. – Всё.

- Спасибо… - расслабляясь, что как-то реабилитировался за свою причинность в разбитии чашки, Сандо стал коситься на выход и явно готовился к побегу. А я вспомнила о том, ради чего, собственно, искала Лео, да совсем забыла повод, сбитая настоятелем. – Слушай, сегодня же баня…

- И?

- Ты ведь не будешь мне пакостить? Занимать чан или до ночи мыться в душе, чтобы я не зашла…

- А разве тебя это остановит? – хохотнул он. Я хитровато улыбнулась, пойманная на том, что преград для меня существует всё меньше.

- И всё-таки. Я могу надеяться, что с твоей стороны не возникнет препон?

- Я помешал тебе, потому что не знал, кто ты, - Сандо с достоинством приподнял подбородок. – С женщинами я не воюю. Если хочешь, могу посторожить вместо твоих Дон Кихотов, они всё равно ни на что не годятся.

- Не говори так, ребята очень хорошие, - тут же вступилась за них я.

- Возможно, они очень хороши. Для цирка. Но тут как-то пока не проявились.

- Не зли меня, а то я полезу в драку, - глупо предупредила я. – Хочешь, обижай меня, но не их!

- Никогда не вступайся за мужчин – это унизительно для них. Пусть лучше хоть раз будут биты, чем спасены девушкой, - выдал свою версию правильности Сандо. Я задумалась над его справедливой жестокостью и граничащей с беспределом грубостью. Было в нем что-то от рыцарства, только совсем не такого, которое было в Чимине. Это как черное и белое. Почему-то принято считать, что черное – это тьма и зло, но есть любители черного, которые считают, что именно оно несет чистоту и благородство. Белое легко замарать, а черное уже некуда, оно может лишь светлеть.

- Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть спасенным девушкой. Обстоятельства бывают разные.

- Не буду спорить, - пожал плечами он.

- Это ты-то? – подивилась я.

- Я сегодня ломаю шаблоны, да? – дерзко возвел одну бровь вверх Сандо и опустил её. – Ладно, не стану больше шокировать, пойду… - не успел он отойти, как в трапезную вошел Чимин с Чонгуком. Когда у тех или иных ребят появлялось свободное время, они регулярно приходили сюда, посидеть и поговорить. Для уличных беседок становилось холодновато, библиотека не привлекала мужчин в принципе, а кухня, где тепло от печи и еда (хотя бы её запах) – это всегда подходящая обстановка.

Чимин тотчас заметил нас, что мы вдвоем и о чем-то серьёзно разговаривали. Его зоркие глаза отметили и мою перебинтованную руку, белеющую издалека.

- Хо, что с тобой? Поранился? – вынужден был он держать маскировку при Чонгуке. Младший сел подальше от двери, чтобы не дуло. – Всё в порядке? – уточнил Мин, зыркнув на Сандо. Тот и ответил вместо меня:

- Нет, не в порядке! Ты никак не даёшь мне его прикончить и появляешься, когда я вот-вот осуществлю задуманное, - хмыкнув, он резко вышел вон. Я посмотрела ему в спину и подумала о том, что его возлюбленная покойница - не хорошо о мертвых плохо, но это невозможно не подумать – была круглой дурой. Земля ей пухом. Отличный парень свободен для чего-то более стоящего.

Конец 18-го октября и 19-ое

Оставив на свой страх и риск за стражу Шугу, Рэпмона и Ви, я вошла в баню и, не собираясь ни о чем волноваться принципиально, не спеша и вальяжно мылась, сначала под душем, потом в бочке, потом спустила там воду и вновь ополоснулась в душевых, после чего, протерев тряпкой везде, где вдруг могла остаться влага, я вытерлась достаточно жестким полотенцем, тщательнее некуда, чтобы не простудиться, выйдя на прохладную октябрьскую погоду, и прошествовала к двери, оправдав поверье, что с нами случается что-либо, когда мы боимся, что это что-то случится. А не боимся – так всё в порядке, никаких эксцессов.

К своему изумлению, из оставленных мною охранников там остался только Шуга. Сидевший на ступеньках, он отделялся от Сандо наличием Лео. Все трое угнездились на крылечке и о чем-то говорили до того, как появилась я. Что за странная компания? Могла биться о заклад, сидеть на лестнице организовал всех Лео. Это было его привычкой, в чем-то выдававшей его натуру: он никогда не хочет возвышаться и опускаться, вечно садится на среднюю ступеньку, как бы крича о своей жизненной позиции «долой иерархию». Или какое-либо движение долой, ведь лестницы обычно служат для того, чтобы идти куда-то, а он на них сидит. Все трое обернулись, услышав мои шаги. Я робко замерла, проведя глазами по всем. Это как в той загадке, как перевезти через реку в лодке волка, капусту и козу, чтобы никто не слопал ничего, при условии, что одновременно плыть в ней могут только двое. Так вот, если бы Сандо пришёл, а Шуга сидел бы один, они бы подрались. Если бы Сандо пришёл, когда их тут было трое, он бы не остался. Значит, он пришёл после Лео. Лео пришёл до него и зачем-то приютился рядом с Сахарным.

- А где ребята? – единственное, что нашлась спросить я у Юнги.

- Мы отправили их кипятить чай, как раз после баньки попьём, - объяснил он. Вообще-то, это была моя обязанность, греть вечерний чай. Но раз они решили за меня это сделать, то ладно.

- О чем щебечете? – распихала я Шугу и Лео и уселась между ними, видя, что они не собираются расходиться, не закончив какой-то разговор. Явно мужской. Сандо в других бы участвовать не стал.

- Да так, о разном, - расплывчато отболтался мой закадычный друг.

- О женщинах, - смело сознался мой непримиримый оппонент. Серьёзно? И Лео поддерживает эту беседу?

- Ну да, о чем ещё говорить, при данных условиях, - подтвердил Шуга, запоздало сознавшись и как-то оправдываясь, что тема была именно такова, заковырял подобранной веткой по вязкой земле под ногами. – Женщины вообще мужская слабость. Единственная достойная слабость.

- Женщины? – хмыкнула Сандо. – Ой, мы ещё и бабники!

- Я не бабник! – огрызнулся Шуга. – А вообще-то, что плохого, если мне нравятся девушки?

- Я хотела тебя попросить кое о чем днем, - шепотом обратилась я к Лео под перепалкой левого и правого. Мы сидели посередине, разделяя их, и при старшем монахе, вот-вот готовившимся стать учителем, они не позволяли себе излишне петушиться и делать лишние движения – тут же отхватят посохом по хребту. Палка стояла прислоненной к перилам, но окажется на их спинах быстрее, чем они успеют бранно выругаться. – Но забыла.