- Класс! – задрал голову к потолку Ви, распахнув рот от восторга.

- Воду таскать явно не надо будет, - пошутил Шуга. – Можно высовывать руку с тарелкой, и готово!

Я ждала, когда доест Лео, чтобы подойти к нему и извиниться, что обозвалась днем. В результате, его освобождение и на завтра тоже мне очень кстати, с моими-то регулами, мать их за ногу. Нет, к концу пребывания я точно застрадаю кастрационным комплексом!

- А ты и завтра привратник? – полюбопытствовала я заодно у Джей-Хоупа.

- Да, и, возможно, послезавтра. Вдруг погода не успокоится и помешает Хану спуститься вниз? – мы оба поняли, что речь идёт о «подняться вверх».

- То есть, у калитки живешь ты? – дошло до меня. – А где же Лео обитает?

- А он куда-то вниз уходит, к обрыву, не знаю, - пожал плечами парень. В этот момент Лео поднялся, отставив тарелку и, поскольку ходил достаточно быстро, то не оставил мне времени подумать. Я поднялась и поспешила за ним, нагнав его на пороге. Краем глаза я заметила пасмурное лицо Джина. Он опять думает не то о нас с Саб-Зиро!

- Лео, погоди, - но он успел перешагнуть границу трапезной, оказавшись на улице. Ветер выл, дождь лил, как из ведра и хуже, и я, чтобы не образовывать сквозняк, вышла за молодым человеком, закрыв за собой дверь. – Прости, что обозвалась! Я не хотела, я была расстроена из-за того, что ты не стал учить и меня, - он понимающе кивнул, непроницаемо терпя текущие по лицу капли. – Завтра я тоже свободна? – он подал знак, что «да». – Спасибо, это вовремя, потому что у меня тут женские проблемы… в общем, я опять хотела попросить тебя помочь мне помыться лишний раз, ты поможешь?

- Всё верно, - сам с собой в чем-то согласился Лео, не удивляясь моей просьбе. – Почти месяц же прошел, - он прищурился, убедившись в каком-то подсчете. Он что, уже ждал от меня этого прошения? Он что, поэтому и выпроводил меня с занятий?!

- Ты… ты хочешь сказать, что предугадывал мои ближайшие действия? – он промолчал, не реагируя. – Ты что, знаешь, когда у меня месячные, лучше, чем я? – Мои брови залезли под челку, натянув глаза до предела. Сверкнула молния, и я подпрыгнула от неожиданности, уже почти полностью промокшая. Лео не шелохнулся.

- У девочек же так. Разве нет? – почесал он шею, смущенно уточнив у меня. Да, именно, всё так, но…

- Ты-то откуда знаешь? Откуда ты знаешь что-либо о женской физиологии?

- Тебе лучше вернуться. Ты замерзнешь и простудишься, - указал мне Лео на покинутый нами домик позади меня.

- Не простужусь! У печки погреюсь. Ты можешь ответить мне? – Он замолк. – Ты же сказал, что много лет не видел женщин… ты соврал? Скажи честно, Хенсок уже пускал кого-то из девушек до меня? – Лео потряс головой, удивившись моему предположению. – Но ведь не в книжках же ты об этом узнал?! Ты не любитель книг, и я не верю, что ты лазил в них изучать женскую анатомию.

- У меня было много сестер, - быстро произнес Лео, как можно неразборчивее, проглотив эти слова, и, заволновавшись, развернулся и пошел вон. Что это? Он сказал что-то о том, что было до монастыря?! Сестры? Так… вот почему он среагировал внезапно и странно в роще хурмы? Но почему именно? Что с ними случилось? Почему он покинул их? Я побежала было следом, но опомнилась, что мне мыть посуду, убираться. Парни стали выходить по одному и по два из столовой. Перенеся мысленно допрос на следующий раз, я побрела обратно.

В ночь на 7-ое октября

Приостановив Чимина на выходе, я объявила ему, что завтра с утра не приду, и, выпустив всех остальных, застряла в проходе с Джином, оставшимся последним.

- Я хотел задержаться, - он стрельнул глазами назад. – Но там Хенсок сидит, и почему-то не уходит.

- Вот как… - я посторонилась, чтобы выпустить друга и вошла. Старик сидел всё там же, похлебывая самовольно налитый себе чай. Давненько я не общалась с ним, а он явно для этого здесь медлит. Я начала собирать посуду, не придавая значения его присутствию. Перенося стопками тарелки и чашки, я постепенно собрала их все, и не убранным держался лишь тот столик, за которым восседал настоятель. Я подошла к нему с подносом.

- Как у тебя дела, Хо? – отвлекся он от своих дум, косо на меня посмотрев.

- Спасибо, всё нормально…

- Ты не узнал, что тебе было нужно? – я покачала головой. – А я узнал, - он расплылся, убив меня наповал этим заявлением. Глотнув воздуха, я положила поднос на стол и плюхнулась напротив него.

- Что?! Как?!

- Да, бедный мальчик пришёл ко мне сам, покаялся, что совершил проступок – уходил в ночь Распахнутых врат и сказал, что, наверное, не заслуживает оставаться тут. Но я его простил и оставил, потому что он набрался храбрости признать вину. Он был честен.

- И кто же это?! – подскочила я, опять села.

- А я не скажу, - присосался к чашке вредный старикашка. Я стукнула кулаком по столешнице и, осознавая, что это всё значит, притихла, пригорюнившись.

- Так… я должна уйти теперь? – Мне стало страшно. Я не готова! Нет, только не сейчас. Я не хочу уходить!

- Нет, зачем же? Ты же ещё не узнала, что хотела.

- Но вы… послушайте, что вы творите? Зачем это всё? Я что, действительно, нужна вам, чтобы выпроводить отсюда Лео? Или соблазнить кого-то?

- Кто тебе сказал такое? – подался назад Хенсок, презрительно обдав мои подозрения скукожившейся гримасой.

- Зачем говорить? Вы ведете себя, как сводник. Думаете, это незаметно? – пошла на откровенность я.

- Ты сейчас очень похожа на свою бабушку, - тепло улыбнулся дедушка.

- Да откуда вам знать!.. Минуточку, - я замерла, успокоившись. – Вы знаете мою бабушку?

- Пришлось быть знакомым, - вернулся он к чаю. У меня не нашлось слов. Бабушка никогда не говорила о знакомствах с монахами. Я никогда не слышала от неё ни слова о Тигрином логе. А она была очень разговорчивой. Почему-то я сразу поняла, что речь идёт о матери моей матери, которая жила тут, а не о матери отца, которая жила в другой провинции.

- И… давно вы её знаете?

- Уже лет сорок, - Хенсок предался воспоминаниям, положив ладони на колени. – Когда я получил свой первый тан, я вышел на волю, так сказать и, разумеется, первым делом оказался в поселке внизу. Она встретилась мне в первый же день. Фактически, она была первой, кого я увидел вне стен монастыря. Никогда не забуду ту встречу. Знаешь, в молодости так много всего происходит, но в итоге, когда мы оборачиваемся, то понимаем, что значимых моментов было от силы десяток, - по его интонации, цвету потеплевших глаз, я стала догадываться о большем.

- Вы… были влюблены в мою бабушку?

- Был… и она в меня тоже, - Хенсок особым весельем, с печатью грусти, сдобрил свой рассказ. – Но я поставил долг превыше личной жизни. Я был лучшим учеником тогдашнего мастера. Мне все пророчили, что я должен стать учителем, а потом и настоятелем…