Примечание к части * жанр китайского фэнтези (кино, комиксы), демонстрирующий главным образом единоборства в утрированном до невозможного виде.

1 октября

Я сидела между Ви и Шугой на длинной лавке у площадки, посыпанной песком для мягкости. Сегодня был день икс – первое октября, когда Чимин и Сандо получили четвертый кып и прикрепили к своим нарукавным нашивкам по четыре полоски. Джеро, Пигун и Джей-Хоуп по шесть. Они все справились с экзаменами успешно, и оставалось главное: битва за должность привратника. Я сама бы подумала, что называть это «битвой» утрированно, если бы не увидела приготовления. Они, Сандо и Чимин, действительно, должны были подраться за это.

- Ставки делать будем? – достал из кармана орехи Шуга и, протянув нам их на ладони, стал хрустеть ими.

- Ещё не хватало. Это не по уставу, - заметила я.

Мне удалось прожить последние десять дней без приключений, и не хотелось ввязываться во что-то бы то ни было сомнительное, чтобы не зачухать карму. Не скажу, что это было сложно – не подставиться ни разу, в отличие от предыдущих недель, - скорее везение проснулось и опекало меня лучше, чем в начале. Но его отсутствие проявилось в другой сфере моего пребывания в Тигрином логе: не возникало больше поводов отлынивать от обязанностей, и все эти полторы недели я трудилась, не покладая рук. Ребятам тоже постепенно набавляли нагрузки. Им урезали время для прогулок после обеда и променада после завтрака, они меньше шастали по библиотекам и классам. Оставшиеся теплые дни парни тренировались на улице, в спарринге, отдельно, качаясь в спортзале и поднимаясь в гору (в сторону сада, а не любимого убежища Лео) с дополнительными грузами, бегали по утрам, закаляли выносливость и развивали все возможные способности: быстроту, реакцию, бдительность, сдержанность. Я видела, как мастер Хан бросал колоду карт сбоку от ученика и, не позволяя ему смотреть на неё, боковым зрением, требовал уловить все перевернувшиеся карты и запомнить их. Поначалу почти все, кроме Сандо и Джей-Хоупа, вертели головой, не в силах превозмочь себя, потому что боковым зрением что-то четко видеть – крайне сложно, тем более пролетающее мимо за две секунды. Потом Пигун и Чимин перестали крутиться, а за ними, один за другим, другие монахи приучали себя к выдержке. Подчас мне было завидно, что они научатся такому, и обидно, что меня не брали на совершенно все таинства. Поэтому каждую ночь, перед сном, вместо своей школьной литературы, я сама стала дополнительно извращаться над собой. То с метлой, вместо боевой палки, то просто учась различать что-либо в темноте, то отжимаясь до изнеможения. Лишь после того, как ощущала, что причастилась к общему монашескому духу, я засыпала. Особенно удовлетворенно, когда удавалось подглядеть за ночными турнирами Лео и Сандо, с которых я пыталась копировать технику боя с отсутствующим у меня соперником. Кое-что я испробовала в полудни, когда мы занимались парами, и трижды у меня вышло неплохо одолеть сначала Ви, потом Атома, а затем и Шугу. Но насчет Шуги я до сих пор сомневаюсь. По-моему он поддался. Чимин вот был честен, потому что до сих пор не распознал во мне запретный плод (а судя по Лео, он не для всех сладок). К слову о нём…

- И вообще, что бы мы поставили? – очнулся, как всегда немного запоздало, Ви. – У адептов нет собственности, и деньги нам запрещено даже трогать.

- Хо могла бы поставить один поцелуй, - наклонился к нам и прошептал Шуга еле слышно.

- Иди ты! – проворчала я, отобрав у него половину орехов и уставившись перед собой.

Так, вернусь к своим баранам… вернее, моему тигру. После купания в источнике, он оделся и попросил меня всё же покинуть его уединение. Я не стала спорить. Для него это был рекорд по нахождению в моём обществе, тем более на этот раз голый был он, а не я. Без спроса взяв за руку, он довел до калитки ту, что ему доверили, и ушел обратно. В следующую субботу всё повторилось. Я напросилась на ещё один поход, потому что после нашего «свидания» поговорить с ним никак не улучался момент. И я снова воспользовалась покровительством Хенсока, чтобы пошевелить немой монумент. Да он и не был теперь совсем уж немым. Молчун – да, но не безъязычный, как при нашем знакомстве. Но и вторая суббота не многое мне дала. По-прежнему взятая за руку и затащенная на гору, я рассуждала о прелестях мирской жизни и обо всем на свете, в основном сама с собой. Лео только слушал, после чего, уже без предупреждения, вёл меня к калитке. Тигры нам так и не встретились, а в Лео он так и не проснулся. Ну, зверь, я имею в виду, здоровый хищник, жаждущий кутить, буйствовать и зажигать. Что насчет его реальных когтисто-клыкастых друзей, наверное, он позвонил им и предупредил. У него никак роман с тигрицей, если девушки ему не по нраву.

Как детсадовский ребенок, которому не хватало только варежек на резиночках, висящих с рукавов, я дважды вернулась без конкретного результата, ведомая за ручку. Чего я жду от Лео? Что он за месяц запляшет вместе со мной ламбаду, потому что я скажу, что жить нужно в кайф? Хенсок его в этом не убедил, так куда мне-то? Не знаю, но я буду пытаться. Ведь начал же он со мной разговаривать? Это большое достижение. Он, боящийся касаний, брал мою ладонь и не отпускал, пока не отводил в безопасное место. Лео… я не могла не наблюдать за ним, как только он попадался на глаза, за этим одиноким рыцарем в пустыне чуждого ему поколения. Учителя старше, мы младше. Хонбин и второй товарищ бродят невесть где. Что ему остаётся? Правильно, идти за ними! Но он как младшая сестра в семье, в которой старшие дети вышли замуж и поженились, а она, не найдя жениха, понимает, что тоже должна покинуть отчий дом, её тяготит продолжать прежнюю жизнь без прежних участников, но податься-то некуда. Как сказала бы моя бабушка «баба ему хорошая нужна!». Со стариками не поспоришь.

- Поцелуй в щеку могла бы и поставить, - вздохнул Шуга.

- Я не буду спорить, я просто болею за Чимина, - я машинально огляделась, как смотрят люди, желающие взять что-нибудь в руки. Но пипидастр, лайстиков и плакатов-растяжек «Чимин чемпион!» не было. – А ты за своего дружка болей. Посмотрим, что он сможет.

- Сандо мне не дружок! – отрекся Шуга от своего двухдневного помешательства со сменой столика. – Я буду болеть за Хана.

- Он же не участвует? – не уловив шутки, переспросил Ви. Я улыбнулась, чуть не сказав, что тогда я за Лео.

Не знаю, понимал ли Лео, что до него пытаются донести, но я его понимала с каждым часом всё лучше. Скованность из-за своего секрета и осторожность загоняли меня вовнутрь себя, и в Тигрином логе я сама стала превращаться в отшельницу. В принципе, мне это было свойственно и в школе. Я не очень компанейская и шумная. Но тут это складывалось по-особому. Я уходила в мысли всё чаще, потому что не могла поделиться ни с кем тем, о чем думала. А думать я стала на более серьёзные темы, чем раньше. Лео тоже сторонится всех, потому что имеет какой-то секрет? Но какой? Известен ли он Хенсоку? Нет, не хватало мне уподобиться местным молчальникам! Я что-то делаю не так. Знать бы, как надо на самом деле. Зачем я занималась дополнительно химией и математикой? Нужно было психологией.

- Эй, лица попроще, а то как на премьере блокбастера, - присел рядом с Ви Джин, подколов нас и подоспев к началу состязания из своей библиотеки.