- Как же он тебя отпустил сюда? – удивилась я, представляя, что где-то в Сеуле или Пусане, или другом крупном городе, у этого парня огромная квартира, машины, фамильные бриллианты, предназначенные для его будущей невесты из семьи такого же уровня. А он здесь, и отринул всё без угрызений совести и сомнений.
- Я сбежал – друзья помогли, - хмыкнул Джей-Хоуп, и принялся быстрее доедать, потому что разболтался и отстал от окружающих. Прервавшись на мгновение, всё-таки докинул: - С которыми он мне не давал общаться, потому что «не твоего круга эти проходимцы!». Вот такие они, богатые папы…
Преподаватели, не изменяя себе, поднялись первыми и пошли наружу, дав десять минут юношам. Я опять скосила глаза на красивого парня по имени Джеро. Он в нашу сторону и не смотрел, весело начав обсуждать что-то с друзьями. Мой взгляд не остановился на достигнутом и поплыл по всем. Через проход от нас тоже было два симпатичных парня за столиком. Но зная закон жизни «вместо благ слови тумак», я сомневалась, что целовал меня кто-то из наиболее мне приглянувшихся. Стоило, наверное, найти самого отвратительного и делать ставку на него. Чтобы потом, если что, обрадоваться любому исходу. Сутулясь в оливкового цвета рубашке, заткнутой за оби** и заправленной в хакама, я вычерпала остатки овсянки, когда Шуга, перегнувшись через меня, заголосил соседнему столику:
- Эй, дети, быстро доели, а то опоздаете! – пихнув меня локтем в бок, сосед уточнил на ухо, но громко, во всеуслышание: - Хорошо быть одним из самых старших, а? Командуй, повелевай, - Я распахнула веки до предела. Шуга из самых старших? Вот бы никогда не подумала! Из-за своего шалопаистого характера он казался мне разве что не младше меня.
- Вообще-то, в нашем братстве равенство и повелевает на добровольной основе духовный авторитет – учителя, - поднялся жгучий брюнет из дальнего угла и подошёл к нам, говоря строго, но миролюбиво.
- Ага, на добровольно-принудительной, - шутливо огрызнулся Шуга и указал мне ладонью на подошедшего. – И не поспоришь, потому что это самый старший. Знакомься – Пигун.
- Очень приятно, - промямлила я, застеснявшись привлеченного ко мне внимания. Казалось, теперь все девятнадцать смотрят только на меня. «Дети» тоже покинули скамьи и заборчиком выстроились за спиной старшего. Половина из них на детей совсем не тянула, даже более чем.
- Кстати, мы же ещё не знакомились, - протянул мне руку парень среднего роста, крепкий и с бессовестно страстными черными глазами. В них просто-таки вся его ещё не вызревшая, но бурлящая гормонами мужская искусительность торчала. Таким нельзя уходить в монахи, точно нельзя! Я замешкалась, понимая, что рука моя может меня выдать, как и само рукопожатие. – Чимин.
- Ну что ты! Нам теперь вот так положено знакомиться! – спас меня на вид самый юный мальчишка, поклонившись в мою сторону со сложенными перед собой ладонями. – Спасибо за вкусную еду, брат. Меня зовут Яно.
- Нет, ну ты посмотри – образец буддиста за неделю! – прыснул Шуга и, скривив рот, пошевелил его уголком, выдавая мне: - Притворяется! Тот ещё шельмец…
- Мы сейчас опоздаем на занятие! – напомнил им ещё один и быстро, между делом, бросил мне, уходя: - Чонгук.
- А я Атом, - поклонился четвертый из-за их столика и они, вразброд, а не как должны бы были дисциплинированные воины - стройными рядами, выпихнулись во двор. Мне предстояло опять перемывать посуду. В этой раннеутренней кутерьме я вообще не могла сообразить, что к чему. Старше, младше, поток новых имён, переглядок, шуток, фраз и информации… Если так пойдёт дальше, то я никогда не разберусь, кто же покушался на цветок моих невинных губ. Останется только одно: втираясь в доверие, вести по очереди с каждым доверительные беседы и вытягивать, что он делал в ночь Распахнутых врат. А как долго люди заслуживают доверие? Казалось, что парни между собой уже достаточно близки, хотя знакомы всего каких-то семь дней. Мужская дружба, как утверждается, крепче, и мужчины честнее в принципе, хотя бы из-за отсутствия женской изворотливости. Но бывают, разумеется, и такие типы, которые обманывают. Чаще всего это бабники. Наверное, их и называют так не по тому, что им нравятся все девушки подряд, а потому что ведут себя, как бабы – лукавят, лицемерят и хитрят. Были ли здесь подобные типы? Если нет женщин, то незачем и лгать, верно? Я должна очень, очень постараться не провалить свою миссию.
Дотерев тарелки и столы за всеми, я заодно подмела столовую, после чего помыла пол до свежего сияния многовековых каменных плиток. Хотя они и без того были предельно чистыми – перед входом все снимали сандалии, в которых ходили только от здания к зданию. Потирая поясницу, я выползла на солнышко, к той балюстраде, от которой вчера ничегошеньки не было видно. Сегодня обзор на тренировку был, как на ладони. Девятнадцать человек в своих белых костюмах, повторяя за мастером Ханом, простаивая по несколько минут в одной позе, меняли их таким образом, чтобы даже переход из одного положения в другое был определенным и синхронным. В прозрачной дымке высокогорного утра, пронизанного фантичными шорохами там и тут опадающей листвы, я залюбовалась этим изящным действом, заключавшем начальные этапы будущих трудных боёв. Они ведь будут оттачивать драки?
- Нравится? – Я вздрогнула, обернувшись к подошедшему мастеру Ли. Взрослые мужчины более проницательны, не лучше ли онеметь или ретироваться? Он поднял подбородок в сторону занимающихся. – Аннун соги – одна из основных стоек. Ей учатся лет с восьми-девяти, а этим в среднем по восемнадцать-двадцать. Самому младшему семнадцать, а старшим двадцать три. Хотя Чимин и Сандо занимались с детства и неплохо подготовлены. Пигун, Джей-Хоуп и Джеро тоже владеют азами боя. Но всё-таки учить быть самыми непобедимыми и умелыми… поздновато, но ничего. Усиленными и настойчивыми тренировками они добьются нужного результата.
- У них вся жизнь впереди для этого, - философски поддакнула я. – И всё время отпущено на это.
- Ты прав, Хо, - учитель покивал и повернулся ко мне. – А ты к нам как, надолго?
- Как пойдёт… - покряхтела я в кулак, прочистив осипшее от волнения горло. Как только разоблачу одного тут, прихвачу его с собой, чтоб знал, как клятвы нарушать, так на чемодан и «let my people go!» напела я в голове. – До Нового года точно.
- Это же треть года, друг мой! – покровительственно заулыбался мастер Ли. – Ты знаешь основы буддизма?
- Весьма смутно, учитель…
- Тогда нечего просиживать тут просто так! В святом месте надо и духовно питаться, очищаться. Я попрошу наставника разрешить тебе посещать чтения и молитвы вместе с остальными. Ты обязательно побываешь на моих уроках! – не успела я и слова вставить, как возник Хенсок, к которому слету обратился мужчина: - А я как раз хотел идти к вам! У меня есть разговор… просьба, предложение.
- Хорошо, хорошо, - придержал его речь рукой Хенсок и велел мне: - Возьми метлу и, будь добр, приберись на трёх верхних площадках. Листва падает, и откуда только всё время пыль берётся? Да, и, пожалуйста, возьми стопку вещей у меня в комнате. Постирай, хорошо?
Опускаясь на землю с мечтательной передышки, я подумала, что не хватало ещё в этом всём угодить на чтения Трипитак и зубреж Благородных Истин. Когда я школьную-то программу тогда пройду? «Когда-нибудь никогда» - как сказал вчера Шуга о том, что хотел бы выпить вина за обедом, пока я таскала воду.